ОДНОСТОРОННЕЕ ДВИЖЕНИЕ ИЛИ ГРУЗИНО-АБХАЗСКИЙ И ГРУЗИНО-ОСЕТИНСКИЙ ДИАЛОГ
Эффективность / успешность народной дипломатии и гражданского диалога, нравится нам это или нет, но во многом зависит от официальной политики государства. Иногда случается и так, что подходы, разработанные в недрах гражданского общества, на некотором этапе становятся государственной политикой. Утверждать это мне позволяют многолетние наблюдения за грузино-абхазским и грузино-осетинским диалогом.
В рамках моего выступления я постараюсь проанализировать политику новых властей Грузии в отношении конфликтов, перечислить те основные сигналы и активность, которые уже были осуществлены в течение последних 6 месяцев и выделить ту философию, на которую опирается новая политика. Также постараюсь затронуть тему влияния изменений в политике на измерение гражданского диалога.
В первую очередь, хочу отметить, что новым властям досталось достаточно тяжелое наследство. У Единого Национального движения (ЕНД) Грузии было много как успехов, так и провалов, хотя конфликты являются именно тем направлением, где политика ЕНД претерпела полный коллапс. У этого есть свои объективные и субъективные причины, хотя это не является темой сегодняшнего выступления.
Анализ политики новых властей, наверное, лучше начать с того, что руководителем министерства реинтеграции был назначен господин Паата Закареишвили. Абхазы и осетины большое значение придают символам и, думаю, что первый символ был очень правильно выбран. Господин Паата является тем человеком, который долгое время работает над конфликтами и если кто-то в Грузии добился доверия со стороны абхазов и осетин, то этим человеком стал Паата Закареишвили. Он и в грузинском экспертном сообществе всегда выделялся смелостью и творческими (креативными) подходами. Повторюсь, что подходы, выработанные гражданским сектором, иногда становятся основой для государственной политики. Назначение Пааты Закареишвили на пост министра и озвученные им инициативы можно рассматривать именно в этом контексте.
Кадровая политика новых властей выделяется и тем, что кроме Пааты Закареишвили, в кабинете министров присутствуют такие личности, как министр обороны Ираклий Аласания (кстати, он уже заявил о том, что Грузия не нуждается в вооруженных силах для решения внутренних конфликтов) и министр культуры Гурам Одишария, который также был активно включен в процесс диалога.
Это означает, что Паата Закареишвили или же его подходы, как минимум, имеют поддержку двух министров и двух влиятельных партий – Республиканской и Свободных демократов. Кроме этого, публичные заявления премьер-министра подтверждают, что он полностью доверяет и поддерживает взгляды Пааты Закареишвили по вопросам разрешения конфликтов. Не стоит забывать и о том, что председатель парламента Давид Усупашвили одновременно является председателем Республиканской партии и его политический вес в Грузии растет изо дня в день. Соответственно, моя первая тема – внутри правительства существует достаточно прочный консенсус относительно разрешения конфликтов. Хотя ситуация и не является идеальной, существуют определенные риски, к чему я вернусь попозже.
Перейдем сейчас к новой политике или инициативам, которые были публично озвучены на протяжении последних шести месяцев.
В первую очередь, нужно отметить, что радикально изменилась риторика в отношении конфликтов и сторон конфликта; достаточно радикальная риторика в отношении России и, по моему мнению, чрезмерные акценты на оккупацию, имели серьезное влияние на грузино-абхазский и грузино-осетинский контекст. Важно и то, что новый министр старается изменить название министерства, ведь для абхазов и осетин уже само название министерства вызывает негативное отношение к его работе. К сожалению, президент пока не удовлетворил эту просьбу министра, хотя об этой инициативе уже знают абхазы и осетины.
Прокуратура Грузии начала активную работу по делам пропавших без вести во время войны 2008 года этнических осетин; также, возможно, будут пересмотрены дела осетин, отбывающих сроки в грузинских тюрьмах; правительство Грузии выразило готовность подавать газ населению Ахалгори без каких-либо предусловий; правительство Грузии больше не проявляет активности и не использует население Гали в своих целях; было озвучено предложение восстановления железной дороги через территорию Абхазии (этот вопрос несколько выпадает из грузино-абхазского контекста, хотя и является достаточно интересным предложением); в резолюции, определяющей ориентиры внешней политики Грузии, которая была принята парламентом, еще раз отмечается, что Грузия намерена решать конфликты только и только мирным путем; вносятся важные поправки в закон Грузии об оккупированных территориях и уже была озвучена инициатива о признании абхазских и осетинских документов документами внутреннего пользования на территории Грузии.
Это список тех конкретных инициатив, которые были озвучены или имплементированы новыми властями на протяжении шести месяцев. Думаю, список достаточно впечатляющий. В двух словах хочу коснуться философии политики. По моему мнению, политика новых властей опирается на два основных столпа: а) конфликт, кроме грузино-российского измерения, имеет также грузино-абхазское и грузино-осетинское измерение и существует необходимость проявить серьезные, пусть даже односторонние усилия – в особенности, выдвижение на передний план гуманитарных вопросов, что будет способствовать трансформации конфликта в среднесрочной перспективе; б) в параллельном режиме необходимо урегулирование грузино-российских отношений для формирования такой среды, в которой России будет сложным блокировать грузино-абхазские и грузино-осетинские отношения.
Это достаточно трудная задача, хотя, думаю, что другой, более рациональной альтернативы на данном этапе реально не существует.
Сейчас самое время перейти на то, какую реакцию вызвала новая политика Грузии в России, среди абхазов и осетин. До последнего времени как Россия, так абхазы и осетины находились в достаточно комфортном положении. И этот комфорт им создавали прежние власти Грузии. На любую инициативу они могли ответить – мы не будем иметь с вами дела, так как не доверяем вам, вы, грузины, являетесь инициаторами войны, с 2006 года осуществляете различные деструктивные действия и т.д. и т.п.
Парламентские выборы 2012 года все поставили с головы на ноги, сегодня у власти находится сила, которая критиковала Саакашвили за 2008 год, министром назначен человек с безукоризненной репутацией, да и в общей сложности, люди, находящиеся сегодня в правительстве, всегда проповедовали более либеральные подходы в отношении конфликтов.
Хотя, с первого взгляда, мы получили абсолютно противоположную и алогичную реакцию на позитивные изменения – как из Абхазии, так из Южной Осетии в основном слышно «нет», в лучшем же случае – молчание. Думаю, существует три основных причины подобного поведения, хотя могут быть и другие:
1. Все три стороны конфликта (Россия, абхазы и осетины) ждут завершения перемен в власти Грузии, то есть, президентских выборов. Несмотря на большую вероятность того, что власть окончательно перейдет в руки «Грузинской мечты», они с осторожностью относятся к этому вопросу. Кроме того, выборы в октябре 2012 года и, соответственно, смена политики стало для них неожиданностью и, с моей точки зрения, до окончания процесса передачи власти в Грузии, они попытаются выработать собственную/новую политику. Я считаю, что изоляционизм является временным явлением, может быть, они особо не откроются и в будущем, но то, что происходит сегодня с их стороны, мне кажется, не соответствует их же интересам. Думаю, что они это и сами осознают.
2. Попытки правительства Грузии нормализовать грузино-российские отношения, вроде бы дают надежду, что Россия позволит грузино-абхазской и грузино-осетинской сторонам начать сотрудничество по определенным вопросам, в основном, в гуманитарном направлении, тем более, что это входит в сферу их интересов. Россию устраивает управляемая ею же стабильность в регионе, и второе – она может этим показать Грузии, что нормальные российско-грузинские отношения означают урегулирование грузино-абхазских и грузино-осетинских отношений на некоторых уровнях. Хотя думаю, что до проведения Олимпиады-2014 в Сочи Россия не готова «открыть» Абхазию и Южную Осетию даже частично. Это доказывается теми действиями, которые осуществляют российские пограничные войска и де факто правительства. Имею в виду утверждение и закрепление де факто границ и реакция де факто правительств на грузинские инициативы - отказ или в лучшем случае молчание.
3. Абхазы и осетины с чрезмерным опасением отнеслись к началу грузино-российских отношений, в особенности, это касается осетин. Исходя из личного опыта, скажу, что примерно два месяца назад в составе группы грузинских экспертов я побывал на Северном Кавказе, мы провели встречи и в Северной Осетии. Визит был организован российской стороной, но даже визит и такого типа вызвал сильное раздражение в Цхинвали. Думаю, этот конкретный случай хорошо показывает дефицит доверия по отношению к России.
В результате анализа новой политики Грузии по отношению к конфликтам и реакции других сторон конфликта, можно сделать вывод, что политика Грузии носит «асимметричный» характер. То есть, Грузия, делая односторонние шаги, надеется приобрести доверие остальных сторон конфликта, изменить представление абхазов и осетин о Грузии и грузинском обществе. В настоящее время в Грузии создалась уникальная ситуация, когда взгляды государства и большей части гражданского общества во многом совпадают и существует понимание того, что политика односторонних шагов не имеет альтернативы в среднесрочной перспективе – это «плата» за ошибки, допущенные прежними властями Грузии.
Изменения в политике на государственном уровне уже определенным образом повлияли и на гражданский диалог. Если раньше грузинский гражданский сектор был вынужден оправдываться и «сидеть в окопах», кивать на власти, то сегодня положение сторон если не радикально, то частично изменилось. Грузинские эксперты, занимающиеся урегулированием конфликтов представители гражданского сектора стали более смелыми и позитивно агрессивными в процессе диалога – требуют встречных шагов от сторон конфликта и, в то же время, готовы до определенного этапа поддерживать «асимметричную» политику, что дает определенное психологическое преимущество/комфорт.
С учетом этого качественно нового контекста, думаю, на определенный период открылось «окно возможностей», чтобы с грузинской стороны были осуществлены односторонние, смелые шаги, шанс чего будет уменьшаться параллельно со снижением рейтинга «Грузинской мечты». Поэтому, необходимо к тому времени, когда популярность правящей силы спадет, получить определенные результаты в отношении конфликтов для того, чтобы широкие массы увидели – альтернативы этой политике нет. В этом контексте очень важна активизация Евросоюза. Если раньше, во время правления предыдущих властей, существовали некоторые ограничения, то сегодня в Грузии есть готовность и ожидание, что политика Евросоюза «включенность без признания» станет реальностью. Поэтому, думаю, в ближайшем будущем станет ясно, насколько наши западные партнеры готовы приложить реальные усилия в отношении существующих в Грузии конфликтов.
Сегодня в Грузии сформировался уникальный контекст, когда «голуби» превалируют над «ястребами». Потому, как на правительстве, так и на всех, кто считает эту политику разумной, лежит большая ответственность – не допустить дискредитации идеи мирного урегулирования конфликтов.
Гиорги Канашвили
25-05-13
Текали, Грузия
В рамках моего выступления я постараюсь проанализировать политику новых властей Грузии в отношении конфликтов, перечислить те основные сигналы и активность, которые уже были осуществлены в течение последних 6 месяцев и выделить ту философию, на которую опирается новая политика. Также постараюсь затронуть тему влияния изменений в политике на измерение гражданского диалога.
В первую очередь, хочу отметить, что новым властям досталось достаточно тяжелое наследство. У Единого Национального движения (ЕНД) Грузии было много как успехов, так и провалов, хотя конфликты являются именно тем направлением, где политика ЕНД претерпела полный коллапс. У этого есть свои объективные и субъективные причины, хотя это не является темой сегодняшнего выступления.
Анализ политики новых властей, наверное, лучше начать с того, что руководителем министерства реинтеграции был назначен господин Паата Закареишвили. Абхазы и осетины большое значение придают символам и, думаю, что первый символ был очень правильно выбран. Господин Паата является тем человеком, который долгое время работает над конфликтами и если кто-то в Грузии добился доверия со стороны абхазов и осетин, то этим человеком стал Паата Закареишвили. Он и в грузинском экспертном сообществе всегда выделялся смелостью и творческими (креативными) подходами. Повторюсь, что подходы, выработанные гражданским сектором, иногда становятся основой для государственной политики. Назначение Пааты Закареишвили на пост министра и озвученные им инициативы можно рассматривать именно в этом контексте.
Кадровая политика новых властей выделяется и тем, что кроме Пааты Закареишвили, в кабинете министров присутствуют такие личности, как министр обороны Ираклий Аласания (кстати, он уже заявил о том, что Грузия не нуждается в вооруженных силах для решения внутренних конфликтов) и министр культуры Гурам Одишария, который также был активно включен в процесс диалога.
Это означает, что Паата Закареишвили или же его подходы, как минимум, имеют поддержку двух министров и двух влиятельных партий – Республиканской и Свободных демократов. Кроме этого, публичные заявления премьер-министра подтверждают, что он полностью доверяет и поддерживает взгляды Пааты Закареишвили по вопросам разрешения конфликтов. Не стоит забывать и о том, что председатель парламента Давид Усупашвили одновременно является председателем Республиканской партии и его политический вес в Грузии растет изо дня в день. Соответственно, моя первая тема – внутри правительства существует достаточно прочный консенсус относительно разрешения конфликтов. Хотя ситуация и не является идеальной, существуют определенные риски, к чему я вернусь попозже.
Перейдем сейчас к новой политике или инициативам, которые были публично озвучены на протяжении последних шести месяцев.
В первую очередь, нужно отметить, что радикально изменилась риторика в отношении конфликтов и сторон конфликта; достаточно радикальная риторика в отношении России и, по моему мнению, чрезмерные акценты на оккупацию, имели серьезное влияние на грузино-абхазский и грузино-осетинский контекст. Важно и то, что новый министр старается изменить название министерства, ведь для абхазов и осетин уже само название министерства вызывает негативное отношение к его работе. К сожалению, президент пока не удовлетворил эту просьбу министра, хотя об этой инициативе уже знают абхазы и осетины.
Прокуратура Грузии начала активную работу по делам пропавших без вести во время войны 2008 года этнических осетин; также, возможно, будут пересмотрены дела осетин, отбывающих сроки в грузинских тюрьмах; правительство Грузии выразило готовность подавать газ населению Ахалгори без каких-либо предусловий; правительство Грузии больше не проявляет активности и не использует население Гали в своих целях; было озвучено предложение восстановления железной дороги через территорию Абхазии (этот вопрос несколько выпадает из грузино-абхазского контекста, хотя и является достаточно интересным предложением); в резолюции, определяющей ориентиры внешней политики Грузии, которая была принята парламентом, еще раз отмечается, что Грузия намерена решать конфликты только и только мирным путем; вносятся важные поправки в закон Грузии об оккупированных территориях и уже была озвучена инициатива о признании абхазских и осетинских документов документами внутреннего пользования на территории Грузии.
Это список тех конкретных инициатив, которые были озвучены или имплементированы новыми властями на протяжении шести месяцев. Думаю, список достаточно впечатляющий. В двух словах хочу коснуться философии политики. По моему мнению, политика новых властей опирается на два основных столпа: а) конфликт, кроме грузино-российского измерения, имеет также грузино-абхазское и грузино-осетинское измерение и существует необходимость проявить серьезные, пусть даже односторонние усилия – в особенности, выдвижение на передний план гуманитарных вопросов, что будет способствовать трансформации конфликта в среднесрочной перспективе; б) в параллельном режиме необходимо урегулирование грузино-российских отношений для формирования такой среды, в которой России будет сложным блокировать грузино-абхазские и грузино-осетинские отношения.
Это достаточно трудная задача, хотя, думаю, что другой, более рациональной альтернативы на данном этапе реально не существует.
Сейчас самое время перейти на то, какую реакцию вызвала новая политика Грузии в России, среди абхазов и осетин. До последнего времени как Россия, так абхазы и осетины находились в достаточно комфортном положении. И этот комфорт им создавали прежние власти Грузии. На любую инициативу они могли ответить – мы не будем иметь с вами дела, так как не доверяем вам, вы, грузины, являетесь инициаторами войны, с 2006 года осуществляете различные деструктивные действия и т.д. и т.п.
Парламентские выборы 2012 года все поставили с головы на ноги, сегодня у власти находится сила, которая критиковала Саакашвили за 2008 год, министром назначен человек с безукоризненной репутацией, да и в общей сложности, люди, находящиеся сегодня в правительстве, всегда проповедовали более либеральные подходы в отношении конфликтов.
Хотя, с первого взгляда, мы получили абсолютно противоположную и алогичную реакцию на позитивные изменения – как из Абхазии, так из Южной Осетии в основном слышно «нет», в лучшем же случае – молчание. Думаю, существует три основных причины подобного поведения, хотя могут быть и другие:
1. Все три стороны конфликта (Россия, абхазы и осетины) ждут завершения перемен в власти Грузии, то есть, президентских выборов. Несмотря на большую вероятность того, что власть окончательно перейдет в руки «Грузинской мечты», они с осторожностью относятся к этому вопросу. Кроме того, выборы в октябре 2012 года и, соответственно, смена политики стало для них неожиданностью и, с моей точки зрения, до окончания процесса передачи власти в Грузии, они попытаются выработать собственную/новую политику. Я считаю, что изоляционизм является временным явлением, может быть, они особо не откроются и в будущем, но то, что происходит сегодня с их стороны, мне кажется, не соответствует их же интересам. Думаю, что они это и сами осознают.
2. Попытки правительства Грузии нормализовать грузино-российские отношения, вроде бы дают надежду, что Россия позволит грузино-абхазской и грузино-осетинской сторонам начать сотрудничество по определенным вопросам, в основном, в гуманитарном направлении, тем более, что это входит в сферу их интересов. Россию устраивает управляемая ею же стабильность в регионе, и второе – она может этим показать Грузии, что нормальные российско-грузинские отношения означают урегулирование грузино-абхазских и грузино-осетинских отношений на некоторых уровнях. Хотя думаю, что до проведения Олимпиады-2014 в Сочи Россия не готова «открыть» Абхазию и Южную Осетию даже частично. Это доказывается теми действиями, которые осуществляют российские пограничные войска и де факто правительства. Имею в виду утверждение и закрепление де факто границ и реакция де факто правительств на грузинские инициативы - отказ или в лучшем случае молчание.
3. Абхазы и осетины с чрезмерным опасением отнеслись к началу грузино-российских отношений, в особенности, это касается осетин. Исходя из личного опыта, скажу, что примерно два месяца назад в составе группы грузинских экспертов я побывал на Северном Кавказе, мы провели встречи и в Северной Осетии. Визит был организован российской стороной, но даже визит и такого типа вызвал сильное раздражение в Цхинвали. Думаю, этот конкретный случай хорошо показывает дефицит доверия по отношению к России.
В результате анализа новой политики Грузии по отношению к конфликтам и реакции других сторон конфликта, можно сделать вывод, что политика Грузии носит «асимметричный» характер. То есть, Грузия, делая односторонние шаги, надеется приобрести доверие остальных сторон конфликта, изменить представление абхазов и осетин о Грузии и грузинском обществе. В настоящее время в Грузии создалась уникальная ситуация, когда взгляды государства и большей части гражданского общества во многом совпадают и существует понимание того, что политика односторонних шагов не имеет альтернативы в среднесрочной перспективе – это «плата» за ошибки, допущенные прежними властями Грузии.
Изменения в политике на государственном уровне уже определенным образом повлияли и на гражданский диалог. Если раньше грузинский гражданский сектор был вынужден оправдываться и «сидеть в окопах», кивать на власти, то сегодня положение сторон если не радикально, то частично изменилось. Грузинские эксперты, занимающиеся урегулированием конфликтов представители гражданского сектора стали более смелыми и позитивно агрессивными в процессе диалога – требуют встречных шагов от сторон конфликта и, в то же время, готовы до определенного этапа поддерживать «асимметричную» политику, что дает определенное психологическое преимущество/комфорт.
С учетом этого качественно нового контекста, думаю, на определенный период открылось «окно возможностей», чтобы с грузинской стороны были осуществлены односторонние, смелые шаги, шанс чего будет уменьшаться параллельно со снижением рейтинга «Грузинской мечты». Поэтому, необходимо к тому времени, когда популярность правящей силы спадет, получить определенные результаты в отношении конфликтов для того, чтобы широкие массы увидели – альтернативы этой политике нет. В этом контексте очень важна активизация Евросоюза. Если раньше, во время правления предыдущих властей, существовали некоторые ограничения, то сегодня в Грузии есть готовность и ожидание, что политика Евросоюза «включенность без признания» станет реальностью. Поэтому, думаю, в ближайшем будущем станет ясно, насколько наши западные партнеры готовы приложить реальные усилия в отношении существующих в Грузии конфликтов.
Сегодня в Грузии сформировался уникальный контекст, когда «голуби» превалируют над «ястребами». Потому, как на правительстве, так и на всех, кто считает эту политику разумной, лежит большая ответственность – не допустить дискредитации идеи мирного урегулирования конфликтов.
Гиорги Канашвили
25-05-13
Текали, Грузия
