НИЗКИЙ ПОКЛОН ПАРАДЖАНОВА
Джаваншир Кулиев - известный азербайджанский композитор, автор музыки ко многим фильмам и спектаклям. Живёт в Баку.
Он делится с читателями газеты "Азеррос" воспоминаниями о самой яркой работе в жизни - записи музыки (или, как сейчас модно говорить, саундтрека) к фильму "Ашик Кериб". По иронии судьбы, этот фильм, снятый на киностудии "Грузия-фильм" выдающимся режиссёром Сергеем Параджановым, стал самым красивым национальным фильмом об Азербайджане за всю его историю.
Моё знакомство с Параджановым состоялось в мае 1988 года, когда он приехал в Баку озвучивать фильм " Ашик Кериб" (оригинальный язык фильма - азербайджанский).
Как только Параджанов меня увидел, он сразу сказал: "Ты будешь для меня писать музыку". Я пошутил: "Вы не хотите узнать моё мнение?" На что он ответил: "Посмотришь материал - захочешь!"
Увлечение ашугской музыкой в то время было распространено среди молодых композиторов Азербайджана. Происходил очередной качественный скачок технического мастерства композиторов, кинувшихся изучать её с благословения Кара Караева.
Я был одним из самых активных участников этого процесса. Свою роль сыграло моё умение играть на сазе (кстати, в "Ашик Керибе" я исполнил партию саза). В те времена я получал многочисленные заказы, в той или иной степени связанные с ашугской тематикой.
Позже Параджанов рассказывал мне, что сначала обратился к одному именитому композитору в Армении, но тут же отказал ему, так как тот принес два рулона магнитофонной плёнки с таджикской народной музыкой. Другой не менее знаменитый грузинский композитор честно признался, что совершенно не знает восточной музыки. А в Азербайджане он никого из композиторов не знал. В Баку на озвучивание приехал в неважном настроении. Здесь ему предложили прослушать некоторых азербайджанских композиторов, в том числе и меня. Вот так и состоялось наше знакомство.
В то время, когда мы работали, карабахский конфликт только начинал раскручиваться - пошли первые демонстрации, пролилась первая кровь, и под аккомпанемент войны он снимал, как сам говорил, фильм о любви. Во время демонстраций в Ереване его чучело сожгли за то, что он снимает "мусульманский" фильм.
Кстати, после освобождения Параджанова из тюрьмы, куда он попал по ложному обвинению, Армения его не приняла, и он смог вернуться в кино только благодаря директору "Грузия - фильм" Ревазу Чхеидзе.
Пока фильм озвучивался азербайджанскими актёрами, мы с Сергеем Параджановым работали над музыкой. Он мне давал задания, я делал эскизы, записывал на фортепиано, он прослушивал. Потом шло обсуждение. Принятые номера я начинал "оркестровывать".
Должен сказать, что режиссёр очень мало времени дал на сочинение музыки, мотивируя это отставанием от графика, и почти всю музыку к фильму я сочинил за две недели. Ещё две недели он мне дал для записи. Одним словом, с момента знакомства и до сдачи музыки к фильму прошёл всего месяц! Такого у меня никогда не было.
Параджанов всё время носил с собой кассету с записями азербайджанского певца - ханенде Алима Гасымова. Часто её прослушивал, и по тому, как в его глазах появлялись слёзы, можно было понять, что эта музыка его глубоко трогает. Несколько раз он говорил, что Алим должен быть в нашем фильме - музыкальный прообраз Ашик Кериба он видел в его пении. Вначале я запротестовал, мотивируя это тем, что Алим - ханенде, то есть исполнитель мугамов, а ашугская музыка - это совсем другое, там надо и петь по-другому, и музыка должна быть другой, основанной на ашугских традициях, поскольку главный герой - ашуг, и фильм снят с учётом фольклорных традиций. И если моё мнение не будет учтено, я "умываю руки". Это была наша первая стычка. Начали обсуждать, и выяснилось, что Параджанов упорствует потому, что не очень чувствует разницу между мугамом и ашугской музыкой.
Потом я долго себя ругал, так как требовал от него то, чего даже не все наши музыканты знают! Я терпеливо излагал ему "две большие разницы" между мугамом и ашугской музыкой и победил. Он понял и не только согласился со мной, но и поблагодарил меня за науку, за упорство и за то, что я спас его от "художественного позора". Однажды он спросил: "Что будем делать с Алимом?" Я попросил пару дней, чтобы встретиться с ханенде, так как знал, что Алим Гасымов иногда на свадьбах поёт ашугские песни, и если он согласится петь по-ашугски для фильма, то "и волки будут сыты, и овцы целы". Что и случилось. Алим Гасымов стал в фильме музыкальным "отпечатком" Ашик Кериба.
Как известно, "Ашик Кериб" - это история любви, и С. Параджанов дал мне задание сочинить на эту тему, но заметил, что любовь должна быть не просто лирической, а "вселенской, галактической," внегеографической и вненациональной - как бы "абсолютной." Он мне прямо сказал: "Сделай так, чтобы у меня от музыкального удовольствия волосы дыбом встали!" Ну и задание! Я придумал одну вещь - одновременно заставил звучать "Аве Марию" Шуберта и фиоритуры "Гатар" в исполнении 8-летней девочки (была тогда одна уникальная девчушка с очень высоким звонким голосом). Причём "Аве Марию" играл тарист, а тональность я выбрал до-мажор - предельную для девочки. В этой тональности её голос звучит необыкновенно красиво (кто смотрел фильм, наверняка запомнил звенящий детский голос под аккомпанемент "Аве Марии", как бы висящий над всем эпизодом).
Прибегаю к Параджанову в бывшую гостиницу "Азербайджан" и говорю: "Сергей Иосифович, у меня гениальная идея!" Он, сидя в кресле, cмерил меня холодным взглядом и отчеканил: "В моём фильме есть один гений - это я!" Заметив моё смущение, уже мягко сказал: "Ну, рассказывай." Я изложил своё видение и добавил, что если он идею примет, то будет ещё второй вариант этой темы, только на этот раз тарист будет играть вариацию из "Рондо-каприччиозо" Сен-Санса, а мальчик будет петь фиоритуры "Баяты-Шираз" в тональности соль-минор (предельной для мальчика).
Он смерил меня с головы до ног взглядом, правда, более тёплым, и сказал: "Ах ты, зараза!" По его глазам (а они были очень выразительные) я понял, что моя идея прошла! Великих людей от обычных отличает, наверное, ещё и то, что у них сильно развит "нюх". Параджанов, я уверен, абсолютно точно услышал ещё несыгранные номера. Это доказала его следующая реплика: "А что, если "Аве Мария" закончится раньше " Гатар"?" Я ответил, что мы "Аве Марию" повторим, с чем он с удовольствием согласился.
А для Алима Гасымова я сочинил ашугский напев и несколько раз использовал его в фильме, чему Параджанов был несказанно рад.
Спустя месяц, записав всю музыку в студии звукозаписи Гостелерадио Азербайджана, с рулонами плёнки в руках я приехал в Тбилиси в студию "Грузия-фильм". Вся работа заняла три полных дня. В эти три дня мы и работали, и спорили, и ругались - словом, время провели интересно.
В один из дней в киностудию "Грузия-фильм" пришёл журналист, чтобы задать Сергею Параджанову вопросы о его работе с композитором фильма. Параджанов говорил о нашей работе 8 минут, и всё это было заснято и пошло в эфир Азербайджанского телевидения - киноплёнку впоследствии я забрал, она хранится у меня.
Закончили работу над фильмом, показали руководству киностудии "Грузия-фильм". Параджанов повёл меня к Р. Чхеидзе и, назвав меня опять "заразой, который смог его, старого, заставить несколько раз прослезиться", потребовал изменения жанра фильма с обыкновенного на музыкальный, что означало увеличение гонорара композитору. Чхеидзе при мне сказал: "Серго, что ты скажешь, то и будет"! Мне обновили контракт, тут же выплатили весь гонорар, и вечером на поезде я вернулся в Баку.
Примерно через полгода, зимой 1989-го, раздался телефонный звонок из Тбилиси - пригласили в Москву на премьеру фильма. Сергей Иосифович попросил меня во время церемонии сидеть за роялем на сцене и, когда исполнители главных ролей выйдут на сцену, сыграть какой-нибудь лейтмотив из фильма. Я не знал, что он задумал.
А задумал он следующее. Выступая, он коснулся войны в Карабахе, и сказал: "Меня многие ругали за то, что я во время войны снимаю этот фильм. А я не только не остановил работу, но и закончил её, и сейчас при вас на этой сцене хочу низко поклониться композитору моего фильма, азербайджанцу Джаванширу Кулиеву, сидящему перед вами за роялем!"
И, о боже, он повернулся лицом ко мне и низко поклонился! Это видел весь московский бомонд, собравшийся в тот день в Доме кино!
Я благодарен Богу за возможность общения с Сергеем Параджановым. Работать с ним было сплошным удовольствием, какое я, признаюсь, после него до сих пор не получал ни от кого.
P.S. Два года назад "Ашик Кериб" был выпущен в России на DVD. Как это часто бывает в наши дни, Джаваншир Кулиев не только не получил никакого вознаграждения, но даже не был извещён о выходе диска. Он узнал об этом случайно от своих московских друзей. Но более всего его потрясло и возмутило то, что на обложке диска рядом со словом "композитор" стояли другие имя и фамилия - Джансуг Кахидзе.
Джаваншир Кулиев
14-11-2006
газета «Азеррос»
Он делится с читателями газеты "Азеррос" воспоминаниями о самой яркой работе в жизни - записи музыки (или, как сейчас модно говорить, саундтрека) к фильму "Ашик Кериб". По иронии судьбы, этот фильм, снятый на киностудии "Грузия-фильм" выдающимся режиссёром Сергеем Параджановым, стал самым красивым национальным фильмом об Азербайджане за всю его историю.
Моё знакомство с Параджановым состоялось в мае 1988 года, когда он приехал в Баку озвучивать фильм " Ашик Кериб" (оригинальный язык фильма - азербайджанский).
Как только Параджанов меня увидел, он сразу сказал: "Ты будешь для меня писать музыку". Я пошутил: "Вы не хотите узнать моё мнение?" На что он ответил: "Посмотришь материал - захочешь!"
Увлечение ашугской музыкой в то время было распространено среди молодых композиторов Азербайджана. Происходил очередной качественный скачок технического мастерства композиторов, кинувшихся изучать её с благословения Кара Караева.
Я был одним из самых активных участников этого процесса. Свою роль сыграло моё умение играть на сазе (кстати, в "Ашик Керибе" я исполнил партию саза). В те времена я получал многочисленные заказы, в той или иной степени связанные с ашугской тематикой.
Позже Параджанов рассказывал мне, что сначала обратился к одному именитому композитору в Армении, но тут же отказал ему, так как тот принес два рулона магнитофонной плёнки с таджикской народной музыкой. Другой не менее знаменитый грузинский композитор честно признался, что совершенно не знает восточной музыки. А в Азербайджане он никого из композиторов не знал. В Баку на озвучивание приехал в неважном настроении. Здесь ему предложили прослушать некоторых азербайджанских композиторов, в том числе и меня. Вот так и состоялось наше знакомство.
В то время, когда мы работали, карабахский конфликт только начинал раскручиваться - пошли первые демонстрации, пролилась первая кровь, и под аккомпанемент войны он снимал, как сам говорил, фильм о любви. Во время демонстраций в Ереване его чучело сожгли за то, что он снимает "мусульманский" фильм.
Кстати, после освобождения Параджанова из тюрьмы, куда он попал по ложному обвинению, Армения его не приняла, и он смог вернуться в кино только благодаря директору "Грузия - фильм" Ревазу Чхеидзе.
Пока фильм озвучивался азербайджанскими актёрами, мы с Сергеем Параджановым работали над музыкой. Он мне давал задания, я делал эскизы, записывал на фортепиано, он прослушивал. Потом шло обсуждение. Принятые номера я начинал "оркестровывать".
Должен сказать, что режиссёр очень мало времени дал на сочинение музыки, мотивируя это отставанием от графика, и почти всю музыку к фильму я сочинил за две недели. Ещё две недели он мне дал для записи. Одним словом, с момента знакомства и до сдачи музыки к фильму прошёл всего месяц! Такого у меня никогда не было.
Параджанов всё время носил с собой кассету с записями азербайджанского певца - ханенде Алима Гасымова. Часто её прослушивал, и по тому, как в его глазах появлялись слёзы, можно было понять, что эта музыка его глубоко трогает. Несколько раз он говорил, что Алим должен быть в нашем фильме - музыкальный прообраз Ашик Кериба он видел в его пении. Вначале я запротестовал, мотивируя это тем, что Алим - ханенде, то есть исполнитель мугамов, а ашугская музыка - это совсем другое, там надо и петь по-другому, и музыка должна быть другой, основанной на ашугских традициях, поскольку главный герой - ашуг, и фильм снят с учётом фольклорных традиций. И если моё мнение не будет учтено, я "умываю руки". Это была наша первая стычка. Начали обсуждать, и выяснилось, что Параджанов упорствует потому, что не очень чувствует разницу между мугамом и ашугской музыкой.
Потом я долго себя ругал, так как требовал от него то, чего даже не все наши музыканты знают! Я терпеливо излагал ему "две большие разницы" между мугамом и ашугской музыкой и победил. Он понял и не только согласился со мной, но и поблагодарил меня за науку, за упорство и за то, что я спас его от "художественного позора". Однажды он спросил: "Что будем делать с Алимом?" Я попросил пару дней, чтобы встретиться с ханенде, так как знал, что Алим Гасымов иногда на свадьбах поёт ашугские песни, и если он согласится петь по-ашугски для фильма, то "и волки будут сыты, и овцы целы". Что и случилось. Алим Гасымов стал в фильме музыкальным "отпечатком" Ашик Кериба.
Как известно, "Ашик Кериб" - это история любви, и С. Параджанов дал мне задание сочинить на эту тему, но заметил, что любовь должна быть не просто лирической, а "вселенской, галактической," внегеографической и вненациональной - как бы "абсолютной." Он мне прямо сказал: "Сделай так, чтобы у меня от музыкального удовольствия волосы дыбом встали!" Ну и задание! Я придумал одну вещь - одновременно заставил звучать "Аве Марию" Шуберта и фиоритуры "Гатар" в исполнении 8-летней девочки (была тогда одна уникальная девчушка с очень высоким звонким голосом). Причём "Аве Марию" играл тарист, а тональность я выбрал до-мажор - предельную для девочки. В этой тональности её голос звучит необыкновенно красиво (кто смотрел фильм, наверняка запомнил звенящий детский голос под аккомпанемент "Аве Марии", как бы висящий над всем эпизодом).
Прибегаю к Параджанову в бывшую гостиницу "Азербайджан" и говорю: "Сергей Иосифович, у меня гениальная идея!" Он, сидя в кресле, cмерил меня холодным взглядом и отчеканил: "В моём фильме есть один гений - это я!" Заметив моё смущение, уже мягко сказал: "Ну, рассказывай." Я изложил своё видение и добавил, что если он идею примет, то будет ещё второй вариант этой темы, только на этот раз тарист будет играть вариацию из "Рондо-каприччиозо" Сен-Санса, а мальчик будет петь фиоритуры "Баяты-Шираз" в тональности соль-минор (предельной для мальчика).
Он смерил меня с головы до ног взглядом, правда, более тёплым, и сказал: "Ах ты, зараза!" По его глазам (а они были очень выразительные) я понял, что моя идея прошла! Великих людей от обычных отличает, наверное, ещё и то, что у них сильно развит "нюх". Параджанов, я уверен, абсолютно точно услышал ещё несыгранные номера. Это доказала его следующая реплика: "А что, если "Аве Мария" закончится раньше " Гатар"?" Я ответил, что мы "Аве Марию" повторим, с чем он с удовольствием согласился.
А для Алима Гасымова я сочинил ашугский напев и несколько раз использовал его в фильме, чему Параджанов был несказанно рад.
Спустя месяц, записав всю музыку в студии звукозаписи Гостелерадио Азербайджана, с рулонами плёнки в руках я приехал в Тбилиси в студию "Грузия-фильм". Вся работа заняла три полных дня. В эти три дня мы и работали, и спорили, и ругались - словом, время провели интересно.
В один из дней в киностудию "Грузия-фильм" пришёл журналист, чтобы задать Сергею Параджанову вопросы о его работе с композитором фильма. Параджанов говорил о нашей работе 8 минут, и всё это было заснято и пошло в эфир Азербайджанского телевидения - киноплёнку впоследствии я забрал, она хранится у меня.
Закончили работу над фильмом, показали руководству киностудии "Грузия-фильм". Параджанов повёл меня к Р. Чхеидзе и, назвав меня опять "заразой, который смог его, старого, заставить несколько раз прослезиться", потребовал изменения жанра фильма с обыкновенного на музыкальный, что означало увеличение гонорара композитору. Чхеидзе при мне сказал: "Серго, что ты скажешь, то и будет"! Мне обновили контракт, тут же выплатили весь гонорар, и вечером на поезде я вернулся в Баку.
Примерно через полгода, зимой 1989-го, раздался телефонный звонок из Тбилиси - пригласили в Москву на премьеру фильма. Сергей Иосифович попросил меня во время церемонии сидеть за роялем на сцене и, когда исполнители главных ролей выйдут на сцену, сыграть какой-нибудь лейтмотив из фильма. Я не знал, что он задумал.
А задумал он следующее. Выступая, он коснулся войны в Карабахе, и сказал: "Меня многие ругали за то, что я во время войны снимаю этот фильм. А я не только не остановил работу, но и закончил её, и сейчас при вас на этой сцене хочу низко поклониться композитору моего фильма, азербайджанцу Джаванширу Кулиеву, сидящему перед вами за роялем!"
И, о боже, он повернулся лицом ко мне и низко поклонился! Это видел весь московский бомонд, собравшийся в тот день в Доме кино!
Я благодарен Богу за возможность общения с Сергеем Параджановым. Работать с ним было сплошным удовольствием, какое я, признаюсь, после него до сих пор не получал ни от кого.
P.S. Два года назад "Ашик Кериб" был выпущен в России на DVD. Как это часто бывает в наши дни, Джаваншир Кулиев не только не получил никакого вознаграждения, но даже не был извещён о выходе диска. Он узнал об этом случайно от своих московских друзей. Но более всего его потрясло и возмутило то, что на обложке диска рядом со словом "композитор" стояли другие имя и фамилия - Джансуг Кахидзе.
Джаваншир Кулиев
14-11-2006
газета «Азеррос»
Кавказский Центр Миротворческих Инициатив
© Ассоциация Текали - info@southcaucasus.com
