МИРОТВОРЧЕСКИЙ ДЕСАНТ В ЕХЕГНАДЗОРЕ
Это единственный город, где
было негласное указание
работникам госучреждений
и через них - всем жителям, не участвовать в мероприятиях Миротворческого десанта.
Вместе с этим муниципалитет не нарушил достигнутой договоренности о предоставлении зала Дома культуры для "экспозиции выставки молодых художников и просмотра фильма «Карабах». На встрече-обсуждении было приблизительно 40 жителей Ехегнадзора (зал мог бы вместить – 500). Люди сделали выбор и 40 человек в этом случае – больше, чем можно было ожидать. Беженцы из Азербайджана, которые не пришли в Дом Культуры, пригласили нас на отдельную встречу в здании местного колледжа.
Встреча с журналистами
25 сентября состоялась встреча Сеймура Байджана с журналистами в редакции газеты «Аспект». Обсуждались в основном трудности в работе провинциальных СМИ. Очень трудно критиковать маленькое общество. Выяснилось, что в Азербайджане региональная пресса получает больше финансирования из различных фондов и более успешно конкурирует с центральными газетами. Проводится много конкурсов, и премии в основном получают провинциальные газеты.
Есть ли свобода слова в Азербайджане?
Сеймур: Лично я, что хочу то и пишу.
Согласились на том, что многое зависит от самого человека.
Встреча Миротворческого десанта
с Архиепископом Сюникской епархии
Эта епархия Армянской Апостольской Церкви охватывает территорию двух регионов - Сюник и Вайоц Дзор. Ниже выдержки из беседы.
О противостоянии армян и азербайджанцев. Вторая Мировая война началась потому, что не была закончена Первая. Нам надо увидеть корни армяно-азербайджанского конфликта. Я убежден, что это - именно конфликт Армении и Азербайджана. Нагорный Карабах сам по себе не представляет большой ценности ни в экономическом, ни в стратегическом плане. Казалось, что советский интернационализм решил все национальные проблемы. Но дружба народов в СССР не была построена на твердой почве. И в советское время Российская империя использовала наши противоречия и умела их подогревать - в этом причина последующих войн на Кавказе. Религия никогда не являлась фактором конфликта. Еще в самом начале карабахской войны, в ее первые месяцы, Шейх-ол-Ислам Аллахшукур Паша-заде посетил наш духовный центр Эчмиадзин и обсуждал с Католикосом один вопрос - как остановить кровопролитие? К сожалению, и тогда и сейчас мало прислушиваются к религиозным деятелям, когда речь идет о конфликте. Можем ли мы влиять на процесс его разрешения? Мы могли бы иметь большое влияние, если бы имели какое-то отношение к первопричинам конфликта. Еще раз повторю: конфликт – не в религиозной сфере. Единственное, что мы можем делать – проповедовать общечеловеческие ценности.
О воспитании и школах. Здесь я тоже могу говорить только о том, что делается в нашей сфере. Сейчас в обязательную программу средних школ введен предмет – История Церкви (наш собеседник один из авторов этой книги). Если вы полистаете этот учебник, вы не найдете в нем ни одного намека, не говоря уже о прямом призыве к тому, что нужно воевать так, как делали это наши предки. Это книга имеет своей целью воспитание Личности ценной для всего человечества и тем самым ценной для своего народа.
О государстве и Церкви. Сегодня в Армении церковь свободна и независима в своей деятельности – это главное. Но вместе с тем у церкви и у государства есть единство задач и целей по отношению к гражданам. И церковь в меру своих возможностей помогает государству в решении многочисленных социальных проблем и проблем в сфере образования. Университет в Ехегнадзоре построен и финансируется на средства диаспоры, которые были найдены и внедрены при посредничестве Сюникской епархии. Вместе с тем университет имеет государственную лицензию. Контроль над качеством обучения, финансовой деятельностью осуществляется и епархией, и министерством образования. Это довольно действенный механизм.
Ответ на вопрос Сеймура о том, что дали нам 70 лет советской власти. Образование СССР помешало окончательному примирению Армении и Турции. В период образования СССР было положено начало вражде Армении с Азербайджаном и Грузией. Правление Сталина стало бедствием для Армении. Помимо многочисленных жертв репрессий, в годы Второй мировой войны в армию было призвано 600 тысяч армян при общей их численности в 2 млн. человек, из них погибло 300 тысяч. Что касается Церкви, то при советской власти было одинаковое отношение к религиозным деятелям всех народов. Надо было уничтожить церковь и интеллигенцию, чтобы расчистить место для новой идеологии. Сейчас вне Армении проживает более 7 млн. армян. В годы советской власти мы были изолированы от диаспоры. Это привело к необратимым потерям, к отчуждению двух частей одного и того же народа. Образовательная система не была национальной и очень сильно отставала от мировых тенденций. Что положительного нам дал СССР? Можно ли считать положительным то, что те социальные и экономические программы, которые проводились в Москве, коммунисты были вынуждены хотя бы частично и с опозданием проводить в Ереване, Баку и Тбилиси. Коммунизм был также бичом всей планеты. Вся планета жила в страхе и не была свободна в то время, когда существовал СССР и от этого остались последствия... С чем мы сегодня вошли в Совет Европы, что общего у нас с Европой? Мы вошли в Совет Европы как вечные враги или как часть цивилизованного мира? Это несовместимые понятия. Мы должны перестать говорить друг с другом с позиции силы. Должны осознать наши потери и начать диалог.
Показ и обсуждение фильма
Поэт и писатель Хоенц: Мы, наши народы сделали очень много плохого друг другу. И сейчас должно измениться поколение, чтобы мы стали налаживать отношения. Я хочу пояснить свою мысль. Любое истинное действие, может привезти к цели только в одном случае – если оно исходит от чистого сердца. Можем ли мы сейчас заниматься миротворчеством от чистого сердца?
Георгий Ванян: Я принимаю справедливость Вашего вопроса. Но вместе с тем – нельзя сидеть и ничего не делать. То, следующее поколение, о котором мы говорим, растет и формируется сейчас. И от нас зависит, каким оно будет. У нас есть опыт общения, опыт добрососедства, у наших народов был институт «кирва», мы помним о дружбе, мы сами дружили. Но наши дети - нет, у них нет опыта и поэтому они становятся главной мишенью пропаганды, зомбируются и становятся носителями стереотипов. Будем ли мы в наших детях генерировать конфликт, или поможем им найти точки соприкосновения? Сможем ли мы искупить свою вину перед поколением и оставить им не последствия наших ошибок, а поле для полноценной жизни и творчества?
Молодая девушка: Я хочу сказать о важности контактов. Я никогда до сих пор не видела настоящего азербайджанца. Мое детство прошло во время войны. И я знала с малых лет о том, что азербайджанцы наши враги и умеют только убивать. Но когда я познакомилась с Сеймуром, живым человеком, я поняла, что азербайджанцы такие же люди как мы, умеют улыбаться, грустить, радоваться. Мы ничего не знаем друг о друге. Живем стереотипами и легендами. Очень важно, чтобы из нас вышел этот страх, что азербайджанец - это убийца и для азербайджанца – армянин - убийца. Очень важно освободиться от этого и общаться на личностном плане, как человек с человеком.
Сеймур Байджан: Вы правы. Я приехал сюда и люди воспринимают это, как будто в город приехал Цирк – как будто привезли тигра в клетке. Я ощущаю, что меня разглядывают, даже хотят иногда потрогать и убедиться, что я живой человек. Вот, что с нами произошло. Я тоже не видел армян до того, как начал участвовать в совместных проектах. И для меня многое изменилось, после того, как у меня появились друзья-армяне. Я согласен с Вами, что нам нужно, необходимо общаться.
Вопрос: Как принимают в Азербайджане Вашу поездку?
Сеймур: Когда вернусь, будут ругать. Но я готов, и меня уже есть иммунитет.
Вопрос: То, что конфликт должен решаться мирным путем – это понятно. И то, что нам нужны контакты – это тоже понятно. Меня интересует другое. Почему так плохо живут беженцы в Азербайджане? Кто сейчас живет в квартирах армян в Баку и других городах? У каждой армянской семьи в то время было по две – три квартиры.
Сеймур: В этих квартирах устроились беженцы из Армении. У них не было проблем и сейчас они живут лучше, чем коренные бакинцы. То, что вы видели в фильме – это беженцы из Карабаха и они сейчас действительно живут в очень плохих условиях. В фильме все показано так, как есть на самом деле. Я согласен, что при желании, можно было бы сделать больше для беженцев.
Георгий: Мы должны осознать, что основная вина в этом вопросе ложиться на общество, которое допускает безразличие к проблемам беженцев. К людям, которые больше всего пострадали в конфликте, и продолжают использоваться в политических играх. В наших обществах живет, существует скрытая, не выраженная трагедия. И только тогда, когда общество обратиться лицом к этой трагедии, станет причастным к ней – у нас появится шанс. Правда, у нас в Армении нет палаточных городков, но не Армения решала все эти годы проблемы беженцев. Беженцы сами решили свои проблемы, большинство из них покинуло страну. И те немногие, которые остались, и живут сейчас в полуразрушенных общежитиях, живут в нищете – абсолютно забыты обществом. Их просто нет для нас.
Мнение из аудитории: Семьдесят лет мы молчали о геноциде армян в Турции. И если мы будем молчать и дальше – нет гарантии того, что это не повториться. Я думаю нельзя замалчивать такие вопросы. Нельзя не говорить об этом друг с другом и одновременно дружить. Ведь при этом сохраняется опасность, что в один из дней, кто-то прокричит воинственный клич «за родину!» и все начнется сначала.
Сеймур: Я согласен с Вами. Нельзя преувеличивать значение того, что мы делаем. Любой снаряд может в любую минуту все изменить. Я и мои друзья будем по разную сторону фронта.
Георгий: Да. Не нужно замалчивать болезненные вопросы. Нужно говорить о них. Но смысл этого разговора должен быть в том, чтоб сказать, осознать прошлое и идти вперед. Для этого нужно иметь смелость реально взглянуть на собственную историю, принять реальные причины происшедшего и освободиться от ложного патриотизма, заставляющего нас искать виноватых не в самих себе. Реальная история есть, она написана, написана очевидцами, надо только найти в себе смелость принять ее.
Из аудитории (Сеймуру): Вы только что говорили о том, что один снаряд способен все изменить. Читали ли вы Степана Зоряна? Хотя это не важно. Я вот что хочу сказать – есть большая разница. Я не говорю о том, что Вы не пойдете воевать, но лично Вам и Вашим друзьям будет ТРУДНО стрелять и убивать на этой войне. В этом весь смысл.
Вопрос: Я очень далек от той сферы, в которой Вы работаете и хочу спросить: почему так редко осуществляются подобные проекты. И почему к нам приехал только один Сеймур? Нельзя ли привести десять, сто Сеймуров? Нельзя ли делать большие, масштабные проекты?
Георгий: Можно и нужно. Мы уже начали пробовать. Будем делать для этого все, что возможно.
Один из журналистов: Я хочу сказать, что эта наша встреча не может считаться общением. Двух или трех часов, которые мы провели в зале, а вы на сцене – недостаточно, чтобы считать, что общение состоялось. Я говорю на собственном опыте. У меня была возможность выйти за рамки программы и просто беседовать на разные темы с Сеймуром – это другое качество. Думаю, нам стоит создать условия и для такого, просто человеческого общения.
Сеймур: Согласен с Вами. Стоит.
Вопрос: Знают ли сейчас в Азербайджане о том, что Вы приехали?
Сеймур: Да, знают.
Георгий: Хочу особенно отметить, что об этом, еще до приезда Сеймура, была публикация в газете. Это очень важно. Чем более открыто мы действуем, тем более защищены от спекуляций и непонимания.
Вопрос: Я рада возможности услышать мнение Сеймура по вопросу, на который сама не могу найти ответ. Правильно ли я понимаю, что в исламе закреплено следующее – если ты погибаешь в войне с иноверцами, то тебе обеспечено место в раю. Ведь это можно трактовать как призыв к самоубийству. Самопожертвование тоже ведь своего рода самоубийство. И участие в джихаде, и смертники-шахиды – ведь по сути это одно и тоже – лишение себя жизни. В христианстве, например, это считается грехом. Я бы хотела услышать Ваше мнение, если даже Вы не верующий человек, но Вы писатель – что вы думаете об этом?
Сеймур: Могу сказать свое мнение. То, о чем Вы говорите не религиозный вопрос, это психологическая проблема. Ислам не разрешает лишать себя жизни. Это манипуляция безграмотностью людей. В Турции, например, 9 млн. человек не могут написать свое имя. Там одна библиотека на 100 000 человек и на 100 человек – одна чайхана. Судите сами. Эта проблема есть и в Азербайджане. Я не знаю, есть ли сейчас у нас террористические организации, но материал для этого, к сожалению, есть.
Встреча в колледже
Встреча со студентами и педагогами, многие из них - беженцы из Азербайджана. Здесь учатся также студенты из ближайших к Ехегнадзору деревень. Участники встречи в основном интересовались творчеством Сеймура - можно ли прочитать его произведения?
Сеймур о войне: В начале мы не думали, что это серьезно. Молодежь одевала военную форму, чтобы понравиться невестам. В моде было гулять с оружием. Но они не могли думать, что настанет время, когда этот процесс выйдет из-под контроля. Было очень интересно. В начале войны, в 1988 г., был период, когда армянские и азербайджанские парни встречались друг с другом днем и разговаривали, а ночью стреляли друг в друга... Это было похоже на спектакль. Они не думали, что это будет серьезно и долго продолжаться. У нас была соседка-армянка, она работала вместе с моей мамой в больнице. Время от времени она исчезала на несколько дней и говорила, что больная, потом выяснилось, что она уезжала на митинги в Степанакерт. Народ войны не хотел? Наверно, это так. Но я должен сказать, что в начале войны им было очень интересно. Все мы играли роли в спектакле, на спектакле был аншлаг...
Лейтмотив обсуждения: Делается ли что-то для того, чтобы рассказать тем, кто не знает, о положительных примерах наших взаимоотношений? Есть многие армяне и многие азербайджанцы, которые во время войны были спасены благодаря своим соседям. Они подвергали опасности свою жизнь, но не нарушали законов дружбы. Все остальное общество знает только о варварстве и не знает о том, что мы в долгу перед азербайджанцами за наши спасенные жизни. Об этом надо говорить, это поможет нам простить жестокость и боль. Может для того, чтобы примириться нужна истина, нужно, чтобы мы знали об ошибках. Индивидуумы мы или толпа?
Интервью с ашуг Алмаст
В последний день Миротворческого Десанта в Ехегнадзоре на центральной площади города проходил фестиваль фольклора, и первое место на нем заняла ашуг Алмаст, женщина - участник боевых действий, была ранена три раза, сейчас возглавляет ансамбль народных инструментов и пишет песни, прославляющие героев карабахской войны.
- Как вы расцениваете то мнение, что война была начата с подачи русских?
- Да, есть примеры вмешательства, например события в Геташене и Арцвашене. И русские давали такую возможность не только азербайджанцам, но и нам иногда помогали. Но этот фактор не имеет значения. Война все равно бы началась. В Азербайджане должны понять, что мы возвратили свою землю - Карабах. Я пою о героях войны, чтобы народ не забывал о них.
- Можете ли вы вспомнить какой-либо случай из фронтовой жизни, доказывающий, что война не должна повторится?
- Я выносила раненного с поля боя, он истекал кровью, я тащила его и несла на себе очень долго. И дотащила до госпиталя. Дверь мне открыла жена этого человека. Он умер у нее на руках. Этого не должно быть, никогда. Не должны терять люди своих близких.
- Хотите ли Вы передать послание в Азербайджан?
- Хочу рассказать Вам о Касыме, человеке, который построил наш дом. Как сегодня, помню тот день, когда он с женой убегали из Армении и мы проводили их до границы, чтобы их никто не обидел. Сколько людей покидало Армению со слезами на глазах. Обращается к камере: Я хочу спросить тебя, Касым джан, как ты, достойный и любимый нами человек. Мы скучаем по тебе. Но что поделаешь, времена и правительства разделили нас...
* * *
Во время прибывания в Ехегнадзоре мы помимо встреч, описанных выше, побывали также в мастерской местного художника Камсара, где он с Сеймуром долго обсуждали современное искусство и вспоминали Ван Гога.
Вместе с этим муниципалитет не нарушил достигнутой договоренности о предоставлении зала Дома культуры для "экспозиции выставки молодых художников и просмотра фильма «Карабах». На встрече-обсуждении было приблизительно 40 жителей Ехегнадзора (зал мог бы вместить – 500). Люди сделали выбор и 40 человек в этом случае – больше, чем можно было ожидать. Беженцы из Азербайджана, которые не пришли в Дом Культуры, пригласили нас на отдельную встречу в здании местного колледжа.
Встреча с журналистами
25 сентября состоялась встреча Сеймура Байджана с журналистами в редакции газеты «Аспект». Обсуждались в основном трудности в работе провинциальных СМИ. Очень трудно критиковать маленькое общество. Выяснилось, что в Азербайджане региональная пресса получает больше финансирования из различных фондов и более успешно конкурирует с центральными газетами. Проводится много конкурсов, и премии в основном получают провинциальные газеты.
Есть ли свобода слова в Азербайджане?
Сеймур: Лично я, что хочу то и пишу.
Согласились на том, что многое зависит от самого человека.
Встреча Миротворческого десанта
с Архиепископом Сюникской епархии
Эта епархия Армянской Апостольской Церкви охватывает территорию двух регионов - Сюник и Вайоц Дзор. Ниже выдержки из беседы.
О противостоянии армян и азербайджанцев. Вторая Мировая война началась потому, что не была закончена Первая. Нам надо увидеть корни армяно-азербайджанского конфликта. Я убежден, что это - именно конфликт Армении и Азербайджана. Нагорный Карабах сам по себе не представляет большой ценности ни в экономическом, ни в стратегическом плане. Казалось, что советский интернационализм решил все национальные проблемы. Но дружба народов в СССР не была построена на твердой почве. И в советское время Российская империя использовала наши противоречия и умела их подогревать - в этом причина последующих войн на Кавказе. Религия никогда не являлась фактором конфликта. Еще в самом начале карабахской войны, в ее первые месяцы, Шейх-ол-Ислам Аллахшукур Паша-заде посетил наш духовный центр Эчмиадзин и обсуждал с Католикосом один вопрос - как остановить кровопролитие? К сожалению, и тогда и сейчас мало прислушиваются к религиозным деятелям, когда речь идет о конфликте. Можем ли мы влиять на процесс его разрешения? Мы могли бы иметь большое влияние, если бы имели какое-то отношение к первопричинам конфликта. Еще раз повторю: конфликт – не в религиозной сфере. Единственное, что мы можем делать – проповедовать общечеловеческие ценности.
О воспитании и школах. Здесь я тоже могу говорить только о том, что делается в нашей сфере. Сейчас в обязательную программу средних школ введен предмет – История Церкви (наш собеседник один из авторов этой книги). Если вы полистаете этот учебник, вы не найдете в нем ни одного намека, не говоря уже о прямом призыве к тому, что нужно воевать так, как делали это наши предки. Это книга имеет своей целью воспитание Личности ценной для всего человечества и тем самым ценной для своего народа.
О государстве и Церкви. Сегодня в Армении церковь свободна и независима в своей деятельности – это главное. Но вместе с тем у церкви и у государства есть единство задач и целей по отношению к гражданам. И церковь в меру своих возможностей помогает государству в решении многочисленных социальных проблем и проблем в сфере образования. Университет в Ехегнадзоре построен и финансируется на средства диаспоры, которые были найдены и внедрены при посредничестве Сюникской епархии. Вместе с тем университет имеет государственную лицензию. Контроль над качеством обучения, финансовой деятельностью осуществляется и епархией, и министерством образования. Это довольно действенный механизм.
Ответ на вопрос Сеймура о том, что дали нам 70 лет советской власти. Образование СССР помешало окончательному примирению Армении и Турции. В период образования СССР было положено начало вражде Армении с Азербайджаном и Грузией. Правление Сталина стало бедствием для Армении. Помимо многочисленных жертв репрессий, в годы Второй мировой войны в армию было призвано 600 тысяч армян при общей их численности в 2 млн. человек, из них погибло 300 тысяч. Что касается Церкви, то при советской власти было одинаковое отношение к религиозным деятелям всех народов. Надо было уничтожить церковь и интеллигенцию, чтобы расчистить место для новой идеологии. Сейчас вне Армении проживает более 7 млн. армян. В годы советской власти мы были изолированы от диаспоры. Это привело к необратимым потерям, к отчуждению двух частей одного и того же народа. Образовательная система не была национальной и очень сильно отставала от мировых тенденций. Что положительного нам дал СССР? Можно ли считать положительным то, что те социальные и экономические программы, которые проводились в Москве, коммунисты были вынуждены хотя бы частично и с опозданием проводить в Ереване, Баку и Тбилиси. Коммунизм был также бичом всей планеты. Вся планета жила в страхе и не была свободна в то время, когда существовал СССР и от этого остались последствия... С чем мы сегодня вошли в Совет Европы, что общего у нас с Европой? Мы вошли в Совет Европы как вечные враги или как часть цивилизованного мира? Это несовместимые понятия. Мы должны перестать говорить друг с другом с позиции силы. Должны осознать наши потери и начать диалог.
Показ и обсуждение фильма
Поэт и писатель Хоенц: Мы, наши народы сделали очень много плохого друг другу. И сейчас должно измениться поколение, чтобы мы стали налаживать отношения. Я хочу пояснить свою мысль. Любое истинное действие, может привезти к цели только в одном случае – если оно исходит от чистого сердца. Можем ли мы сейчас заниматься миротворчеством от чистого сердца?
Георгий Ванян: Я принимаю справедливость Вашего вопроса. Но вместе с тем – нельзя сидеть и ничего не делать. То, следующее поколение, о котором мы говорим, растет и формируется сейчас. И от нас зависит, каким оно будет. У нас есть опыт общения, опыт добрососедства, у наших народов был институт «кирва», мы помним о дружбе, мы сами дружили. Но наши дети - нет, у них нет опыта и поэтому они становятся главной мишенью пропаганды, зомбируются и становятся носителями стереотипов. Будем ли мы в наших детях генерировать конфликт, или поможем им найти точки соприкосновения? Сможем ли мы искупить свою вину перед поколением и оставить им не последствия наших ошибок, а поле для полноценной жизни и творчества?
Молодая девушка: Я хочу сказать о важности контактов. Я никогда до сих пор не видела настоящего азербайджанца. Мое детство прошло во время войны. И я знала с малых лет о том, что азербайджанцы наши враги и умеют только убивать. Но когда я познакомилась с Сеймуром, живым человеком, я поняла, что азербайджанцы такие же люди как мы, умеют улыбаться, грустить, радоваться. Мы ничего не знаем друг о друге. Живем стереотипами и легендами. Очень важно, чтобы из нас вышел этот страх, что азербайджанец - это убийца и для азербайджанца – армянин - убийца. Очень важно освободиться от этого и общаться на личностном плане, как человек с человеком.
Сеймур Байджан: Вы правы. Я приехал сюда и люди воспринимают это, как будто в город приехал Цирк – как будто привезли тигра в клетке. Я ощущаю, что меня разглядывают, даже хотят иногда потрогать и убедиться, что я живой человек. Вот, что с нами произошло. Я тоже не видел армян до того, как начал участвовать в совместных проектах. И для меня многое изменилось, после того, как у меня появились друзья-армяне. Я согласен с Вами, что нам нужно, необходимо общаться.
Вопрос: Как принимают в Азербайджане Вашу поездку?
Сеймур: Когда вернусь, будут ругать. Но я готов, и меня уже есть иммунитет.
Вопрос: То, что конфликт должен решаться мирным путем – это понятно. И то, что нам нужны контакты – это тоже понятно. Меня интересует другое. Почему так плохо живут беженцы в Азербайджане? Кто сейчас живет в квартирах армян в Баку и других городах? У каждой армянской семьи в то время было по две – три квартиры.
Сеймур: В этих квартирах устроились беженцы из Армении. У них не было проблем и сейчас они живут лучше, чем коренные бакинцы. То, что вы видели в фильме – это беженцы из Карабаха и они сейчас действительно живут в очень плохих условиях. В фильме все показано так, как есть на самом деле. Я согласен, что при желании, можно было бы сделать больше для беженцев.
Георгий: Мы должны осознать, что основная вина в этом вопросе ложиться на общество, которое допускает безразличие к проблемам беженцев. К людям, которые больше всего пострадали в конфликте, и продолжают использоваться в политических играх. В наших обществах живет, существует скрытая, не выраженная трагедия. И только тогда, когда общество обратиться лицом к этой трагедии, станет причастным к ней – у нас появится шанс. Правда, у нас в Армении нет палаточных городков, но не Армения решала все эти годы проблемы беженцев. Беженцы сами решили свои проблемы, большинство из них покинуло страну. И те немногие, которые остались, и живут сейчас в полуразрушенных общежитиях, живут в нищете – абсолютно забыты обществом. Их просто нет для нас.
Мнение из аудитории: Семьдесят лет мы молчали о геноциде армян в Турции. И если мы будем молчать и дальше – нет гарантии того, что это не повториться. Я думаю нельзя замалчивать такие вопросы. Нельзя не говорить об этом друг с другом и одновременно дружить. Ведь при этом сохраняется опасность, что в один из дней, кто-то прокричит воинственный клич «за родину!» и все начнется сначала.
Сеймур: Я согласен с Вами. Нельзя преувеличивать значение того, что мы делаем. Любой снаряд может в любую минуту все изменить. Я и мои друзья будем по разную сторону фронта.
Георгий: Да. Не нужно замалчивать болезненные вопросы. Нужно говорить о них. Но смысл этого разговора должен быть в том, чтоб сказать, осознать прошлое и идти вперед. Для этого нужно иметь смелость реально взглянуть на собственную историю, принять реальные причины происшедшего и освободиться от ложного патриотизма, заставляющего нас искать виноватых не в самих себе. Реальная история есть, она написана, написана очевидцами, надо только найти в себе смелость принять ее.
Из аудитории (Сеймуру): Вы только что говорили о том, что один снаряд способен все изменить. Читали ли вы Степана Зоряна? Хотя это не важно. Я вот что хочу сказать – есть большая разница. Я не говорю о том, что Вы не пойдете воевать, но лично Вам и Вашим друзьям будет ТРУДНО стрелять и убивать на этой войне. В этом весь смысл.
Вопрос: Я очень далек от той сферы, в которой Вы работаете и хочу спросить: почему так редко осуществляются подобные проекты. И почему к нам приехал только один Сеймур? Нельзя ли привести десять, сто Сеймуров? Нельзя ли делать большие, масштабные проекты?
Георгий: Можно и нужно. Мы уже начали пробовать. Будем делать для этого все, что возможно.
Один из журналистов: Я хочу сказать, что эта наша встреча не может считаться общением. Двух или трех часов, которые мы провели в зале, а вы на сцене – недостаточно, чтобы считать, что общение состоялось. Я говорю на собственном опыте. У меня была возможность выйти за рамки программы и просто беседовать на разные темы с Сеймуром – это другое качество. Думаю, нам стоит создать условия и для такого, просто человеческого общения.
Сеймур: Согласен с Вами. Стоит.
Вопрос: Знают ли сейчас в Азербайджане о том, что Вы приехали?
Сеймур: Да, знают.
Георгий: Хочу особенно отметить, что об этом, еще до приезда Сеймура, была публикация в газете. Это очень важно. Чем более открыто мы действуем, тем более защищены от спекуляций и непонимания.
Вопрос: Я рада возможности услышать мнение Сеймура по вопросу, на который сама не могу найти ответ. Правильно ли я понимаю, что в исламе закреплено следующее – если ты погибаешь в войне с иноверцами, то тебе обеспечено место в раю. Ведь это можно трактовать как призыв к самоубийству. Самопожертвование тоже ведь своего рода самоубийство. И участие в джихаде, и смертники-шахиды – ведь по сути это одно и тоже – лишение себя жизни. В христианстве, например, это считается грехом. Я бы хотела услышать Ваше мнение, если даже Вы не верующий человек, но Вы писатель – что вы думаете об этом?
Сеймур: Могу сказать свое мнение. То, о чем Вы говорите не религиозный вопрос, это психологическая проблема. Ислам не разрешает лишать себя жизни. Это манипуляция безграмотностью людей. В Турции, например, 9 млн. человек не могут написать свое имя. Там одна библиотека на 100 000 человек и на 100 человек – одна чайхана. Судите сами. Эта проблема есть и в Азербайджане. Я не знаю, есть ли сейчас у нас террористические организации, но материал для этого, к сожалению, есть.
Встреча в колледже
Встреча со студентами и педагогами, многие из них - беженцы из Азербайджана. Здесь учатся также студенты из ближайших к Ехегнадзору деревень. Участники встречи в основном интересовались творчеством Сеймура - можно ли прочитать его произведения?
Сеймур о войне: В начале мы не думали, что это серьезно. Молодежь одевала военную форму, чтобы понравиться невестам. В моде было гулять с оружием. Но они не могли думать, что настанет время, когда этот процесс выйдет из-под контроля. Было очень интересно. В начале войны, в 1988 г., был период, когда армянские и азербайджанские парни встречались друг с другом днем и разговаривали, а ночью стреляли друг в друга... Это было похоже на спектакль. Они не думали, что это будет серьезно и долго продолжаться. У нас была соседка-армянка, она работала вместе с моей мамой в больнице. Время от времени она исчезала на несколько дней и говорила, что больная, потом выяснилось, что она уезжала на митинги в Степанакерт. Народ войны не хотел? Наверно, это так. Но я должен сказать, что в начале войны им было очень интересно. Все мы играли роли в спектакле, на спектакле был аншлаг...
Лейтмотив обсуждения: Делается ли что-то для того, чтобы рассказать тем, кто не знает, о положительных примерах наших взаимоотношений? Есть многие армяне и многие азербайджанцы, которые во время войны были спасены благодаря своим соседям. Они подвергали опасности свою жизнь, но не нарушали законов дружбы. Все остальное общество знает только о варварстве и не знает о том, что мы в долгу перед азербайджанцами за наши спасенные жизни. Об этом надо говорить, это поможет нам простить жестокость и боль. Может для того, чтобы примириться нужна истина, нужно, чтобы мы знали об ошибках. Индивидуумы мы или толпа?
Интервью с ашуг Алмаст
В последний день Миротворческого Десанта в Ехегнадзоре на центральной площади города проходил фестиваль фольклора, и первое место на нем заняла ашуг Алмаст, женщина - участник боевых действий, была ранена три раза, сейчас возглавляет ансамбль народных инструментов и пишет песни, прославляющие героев карабахской войны.
- Как вы расцениваете то мнение, что война была начата с подачи русских?
- Да, есть примеры вмешательства, например события в Геташене и Арцвашене. И русские давали такую возможность не только азербайджанцам, но и нам иногда помогали. Но этот фактор не имеет значения. Война все равно бы началась. В Азербайджане должны понять, что мы возвратили свою землю - Карабах. Я пою о героях войны, чтобы народ не забывал о них.
- Можете ли вы вспомнить какой-либо случай из фронтовой жизни, доказывающий, что война не должна повторится?
- Я выносила раненного с поля боя, он истекал кровью, я тащила его и несла на себе очень долго. И дотащила до госпиталя. Дверь мне открыла жена этого человека. Он умер у нее на руках. Этого не должно быть, никогда. Не должны терять люди своих близких.
- Хотите ли Вы передать послание в Азербайджан?
- Хочу рассказать Вам о Касыме, человеке, который построил наш дом. Как сегодня, помню тот день, когда он с женой убегали из Армении и мы проводили их до границы, чтобы их никто не обидел. Сколько людей покидало Армению со слезами на глазах. Обращается к камере: Я хочу спросить тебя, Касым джан, как ты, достойный и любимый нами человек. Мы скучаем по тебе. Но что поделаешь, времена и правительства разделили нас...
* * *
Во время прибывания в Ехегнадзоре мы помимо встреч, описанных выше, побывали также в мастерской местного художника Камсара, где он с Сеймуром долго обсуждали современное искусство и вспоминали Ван Гога.
Регион Вайоц Дзор
23 - 27 сентября, 2005
Кавказский Центр Миротворческих Инициатив
при поддержке Южнокавказского офиса фонда Генриха Белла
23 - 27 сентября, 2005
Кавказский Центр Миротворческих Инициатив
при поддержке Южнокавказского офиса фонда Генриха Белла
